В моей музыке, этого не желая, были ноты острой душевной боли, мрачного оцепенения сменялись мятежными порывами, мужественным стремлением к героической борьбе.
Когда я в сентябре 1831 года прибыл в Париж, то поселяюсь в небольшой комнате с балконом на пятом этаже старинного дома по бульвару Пуассеньер. Из окна я дивился на прекрасный вид на бульвары Пантеона до Монмартра. Не раз я видел как площадь и бульвары заполнялись толпами народа, певшими "Марсельезу".
Здесь теперь большая нужда, в обращении мало денег, встречается множество оборванцев с выразительными физиономиями, и не раз слышишь угрожающие разговоры о дураке Филиппе, который еле висит на своём минестерстве. Низший класс раздражён окончательно, ежеминутно готов изменить своё бедственное положение... Малейшее собрание черни на улице разгоняется жандармами.



5 июня